О, кто перед нами? Неужели сам, КАПИТАН ДЖЕК ВОРОБЕЙ?
Воробей появился в дверях таверны, с улыбкой на губах, с неизменным насмешливым взглядом, с цветущим видом, полным планов на будущее. Таверна славилась отличным ромом, шикарными гулянками, заканчивающимися всегда одинаково. Те, кто не упускал возможности поучаствовать в очередной всеобщей драке, обычно уже лежали за дверями на улице, в луже или свинарнике, если он заслужит всеобщее внимание. Перед глазами Джека возникла хорошо знакомая обстановка. Местная пьянь что-то несвязно бормотала, теребя друг друга за шкирку, и несло от них «дай Боже». Портовые шлюшки пытались склеить ещё трезвого юнца, который что-то надеялся нарыть в карманах. Матросня громко орала бранные песни. «Отличное местечко» - думал Джек всё больше расплываясь в улыбке. Наконец, его взгляд пал на дальний столик, который в отличии от шумной обстановки, был относительно безопасным. За столом в обнимку с пустыми бутылками спал его старпом.
«Кто бы сомневался, Гиббс! Я, честно говоря, и не надеялся застать тебя трезвым» - Джек рассуждал про себя. Теперь надо было как-то этого пьянчугу будить. Воробей подошёл к Гиббсу и, оглянувшись по сторонам, вынул шпагу. Веселуха кругом продолжалась, и никто не обращал внимание на вооружённого пирата. Джек приставил холодное лезвие к шее мирно спящего шкипера и, довольно приподняв бровь, заявил:
- Оглашается приговор! Мистер Гиббс, за помощь, оказанную в авантюрах грязного мерзавца, уличённого в пиратстве, - капитана Джека Воробья, судом Ямайки Вы приговорены…

- Приговорены к очередной кружке рома, мистер Гиббс! - Джек расплылся в улыбке и сел на стул папротив своего старпома, довольный как никогда своей выходкой.